Носителю королевской грамоты бояться нечего. Дядюшка Гуго далеко, Карл — в могиле, Всеслав — в Словеоне. А Бертольд Ревинтер, если и жив, то в Ауэнте.

Монашка ушла, а Ирия осталась. Ждать. Мрачный двор не располагает к прогулкам. Слишком серы здесь камни, мрачно небо, уныл и тосклив еле слышный многоголосый стон…

Что⁈ Какого…

Камни двора в Тенмаре если что и пытались сказать, то иначе. Этот же стон — человеческий. Жалобный и обреченный. Так стонут, когда уже не верят ни во что. И давно утратили надежду. Просто им очень больно и страшно.

Так скулят раненые щенята на трескучем морозе. Только нет Эйды, чтобы их подобрать.

Перестук плит двора везде одинаков. Если мчишься со всех ног…

Глава 9

Глава девятая.

Эвитан, Восточный Тенмар.

1

Странно. Умерли папа и Ральф Тенмар. А в Бездну угодила Ирия.

Этого просто не может быть!

В подзвездном мире насилуют невинных девочек, казнят детей и убивают родных отцов. Но что за ужас творится здесь⁈

Серые камни, сырые после недавнего дождя. Прохладные, несмотря на лето. Ведь солнца здесь не бывает.

Нет. Холодные. Ледяные. Всегда, когда не раскаленные.

Потому что солнце, увы, здесь бывает. В самый лютый зной. Бездне ведь положен не только лед, но и пламя.

А на камнях — дети. Множество детей. Новорожденных, младенцев, годовалых. Раздетых. В грязи, в сырости. В зной и в стужу.

И две монахини не спеша идут мимо, трясут за плечики. Проверяют. Мертвых — оттаскивают прочь. В яму на краю.

Сколько их может туда поместиться? Что у них там⁈

Это просто сон! Ночной кошмар! Очередной! Ирия наконец сошла с ума! Враги захлебнутся восторгом. От счастья поумирают!

Вот только — какие⁈ Кто из них еще не умер не от счастья? Или не ждет казни? Дядюшка Гуго? Всеслав?

— Что вы творите⁈ Ах ты…

Сдавленный хрип полузадушенной твари. Слабое трепыхание.

Прости, Эйда. Вряд ли Мирабелла могла выжить здесь.

Хрупкое горло — сквозь кучу темных тряпок. Мешают. Не дают стереть с лица безвинной земли…

Ирия кинжалом полоснула ткань…

И заорала — дико, надрывно, как раненое животное! Больше не в силах вытерпеть то, что вынуждены — несчастные маленькие дети.

У этих монахинь нет не только сердца и души. Или совести.

Еще и лиц.

2

— Кавалер, успокойтесь. Не нужно так волноваться.

Сама мать-настоятельница-то уж точно спокойна. Не первый год на посту… стерва! Главная дрянь из дряней.

— Нам приносят ненужных девочек десятками. Здесь три борделя в окрестностях. И больше двадцати нищих деревень. Половина бедняков пьет. Что нам остается делать? В Квирину продавать? Мальчиков мы отказались принимать — все-таки монастырь женский. Но и столько девчонок куда девать? Мы оставляем их на сутки во дворе. На волю Творца милосердного.

Бедный Творец. Опять всё валят на него.

— На волю Творца⁈ На сутки? Новорожденных? А осенью? А зимой?

— В любое время года. Устав не терпит отклонений. А если Творец пожелает сохранить чью-то жизнь…

— Вашу жизнь он хочет сохранить? — прошипела Ирия.

Шпага у горла «матушки» нехорошо дрогнула.

— На всё его воля, — настоятельница равнодушно подняла темную вуаль. Недрогнувшими руками. — Я тоже прежде была обычной монахиней. Как видите, я ничем не отличаюсь от прочих.

Да. Чем они так себя уродуют? И во имя чего?

На сей раз Ирия умудрилась не заорать. Если ты в Бездне — просто прими это как данность. Дети же как-то терпят. А тут — кобыла здоровая, пахать можно. И грозит разве что смерть, а не такое. А для пыток надо еще ухитриться взять в плен. Кавалер Реми, в отличие от Ирии Таррент, даже пистолеты не сдал.

— То, что избавляет нас от мертвых тел, помогает и пройти Обряд Посвящения. Любой яд в малой дозе — лекарство.

— Зачем? Творец не требует себя уродовать.

— Это наш собственный выбор. Если Творцу угодно сохранить при обряде нашу жизнь…

— Личный выбор — каждой?

— Устава. И семьи присланных сюда девушек. Если веруешь — надо уметь жертвовать. Если больше нечего — значит, красоту и здоровье.

Как же повезло Ирии и Эйде, что в распоряжении Леона и Полины не было такого местечка! Уж эта-то парочка «выбрала» бы!

— Значит, семьи. А дети? У них какой выбор? Умереть?

— Чего вы хотите, кавалер? Перебить нас всех? Или только меня?

Ну да. У королевского фаворита полно прав. Это у невиновных девушек такого счастья не бывает.

— Отправьте всех еще живых детей в другой монастырь. В любой. Желательно — как можно дальше. Или в обычный приют. Любой будет лучше вашего. Или Его Высокопреосвященство и Его Величество узнают обо всём. Особенно, что здесь была моя племянница. Без разрешения ее старшего родственника.

Опекун Эйды Таррент, кузен Реми, нагл до безобразия. Он ведь в личном фаворе у самого короля! С таким королем всё возможно, правильно? В том числе и скороспелые кавалеры? Небось, эту самую девицу Эйду кавалеру Реми уже в жены пообещали — вместе с титулом и замком. И кусок соседних земель щедро прирезали.

А нет настоящего защитника, пусть будет хоть фальшивый. Правильно?

— Хорошо. Но вы ведь прекрасно понимаете, что дети будут прибывать снова?

Да. Ничего не изменится. Пока в Эвитане не будет нормального короля. Или аббатство не сожгут вторгнувшиеся квиринцы.

Мать-настоятельница еще и объясняет. Что делать, раз попался слабонервный королевский фаворит? Таким дозволено иметь тонкую психику. Это ведь не истеричные девицы, за которых семья делает выбор.

— Так укладывайте на ваши камни не детей, а их родителей! — рявкнула Ирия. — Особенно отцов. Меньше будет пьяниц. Такова королевская воля!

Судя по взгляду настоятельницы — на такую наглость дает право только королевский будуар. Так это и подразумевалось. А что? Чем Ирия лучше Октавиана? А уж липовый кузен Реми…

— А детей сразу отправляйте в другие приюты. И новых девиц — в другие монастыри. Наш юный король любит красоту, а не уродство. Вдруг он пожелает лично вас навестить?

И устроить оргию. С недельной пьянкой. Вместе с любимым дядей. И парой-тройкой чьих-нибудь смазливых кузенов.

Неужели даже эта ледяная мегера способна удивиться?

— А сейчас — где моя племянница? И не смейте лгать.

— Ее здесь нет, — не дрогнула мать-настоятельница.

Надоело жить? Хотя в таких условиях — надоест. Уже давно.

— Вранье.

— Правда. Здесь уже был некий родственник Мирабеллы Таррент. Давно, еще в середине весны. И забрал девочку.

3

— Ты позволишь мне сопровождать тебя, Ирэн? Мне и моей сестре?

— А я могу тебе верить? — вздохнула Ирия.

— А разве ты говорила мне правду? Разве Ирэн — твое настоящее имя? И ты — внебрачная дочь герцога Тенмара?

— Лично я бы не удивилась. Но сейчас не я предлагаю тебе ехать со мной, а ты, Клод.

— Хорошо. Я в любом случае собирался поделиться с тобой всем.

— Кто вы, Клод? Ты и Лаура? Сколько правды в твоей истории?

— Почти всё. Небольшую, но важную ложь всегда проще утопить в правде — тебе ли этого не знать, Ирия? Когда правда убийственна, а просто ложь не спасет — выручит мелкое вранье и недомолвки. Себастьен — внук герцога Тенмара. Но ты ведь не спрашивала о его происхождении? А я и вправду бедный студент Академии и когда-то принял предложение друга погостить. Это привело к моей встрече с Ирэн. Я влюбился… а потом ее мать умерла. Мою Ирэн забрал Ральф Тенмар — в свой змеиный замок. А потом отправил в неизвестный монастырь. Кто-то донес о ее связи с простолюдином. Я был в отчаянии и связался не с теми людьми.

— А Лаура?

— Она выдавала себя за парня и училась вместе со мной. Там они и познакомились с Себастьеном. В Академии.

— И ваши родители не искали Лауру?